И Ничего, Кроме Правды

Можно ли отождествлять автора с лирическим героем/героиней?

Часто авторы сами настаивают, что между ними нет родства, что все в их творчестве - вымысел. Мол, не пытайтесь найти меня в моих стихах или рассказах.

Возможно, это своего рода защита от непрошенного или не слишком деликатного вторжения в личное пространство автора. Сомнительно, сработает ли эта защита, но все-таки барьер «писатель - читатель» уже четко обозначен.

Это очень интересная тема. Для чего мы сочиняем, рисуем?

Если просто для безответного самовыражения, тогда – зачем публиковать свои творения, зачем выносить в мир плоды своих фантазий и размышлений?

Есть в этом некое лукавство. Даже не слишком глубоко копая, понимаешь стремление автора поделиться, соединить свое внутреннее пространство с окружающим миром, Каждый творческий человек мечтает найти единомышленников, а скорее, именно собеседников, живущих и мыслящих с тобой на одной волне. И это не просто поиск одобрения, похвалы, но желание быть понятным. В более высоком смысле – сверка своего мировоззрения с новыми людьми. С соседями и родственниками мы ведь и по телефону поговорить можем, не обязательно издавать книжки, публиковаться в интернете.

На этой почве возникает вопрос об отношениях писатель-читатель, писатель-лирический герой или просто повествователь, читатель-лирический герой.

Понятие «лирический герой», как бы его не критиковали, определенно, существует.

В самом общем плане, это образ человека, от лица которого идет повествование вне зависимости от того, насколько это образ совпадает с реальным автором. В этом случае автор присутствует изначально – оттого, что пишет и присутствует в качестве повествователя. Мы чувствуем и принимаем его присутствие – явное или междустрочное.

При максимальном совпадении мы говорим: автор, его личность. Складывается это совпадение по определенности стиля, по характерному языку изложения, даже с помощью комментариев и пояснений – вот мол «я», здесь – с моими ЛГ. Яркими примерами такого совпадения являются Пушкин, Некрасов, Фет, Тютчев, Цветаева, Ахматова.

Чем больше отличий между автором и лирическим героем, тем более мы склонны называть героя произведения, написанного от первого лица, лирическим, понимая условность этого образа.

Интересный вариант – воплощение в герое мировоззрения конкретного слоя или группы современников автора. Поэты-символисты начала 20 века, например, закладывали в образ героя некую проекцию общественной жизни, со всеми плюсами и минусами.

В случае самых больших расхождений поэт играет перед читателем определенную сочиненную роль в неком лирическом образе (так называемая ролевая лирика). Например, я – мобильный телефон, я – пушистенький котенок, я – белая птица, я – шут, я – Арлекин. Здесь работает немногословная упрощенная ярлыковая образность привычных, сложившихся понятий и штампов.

Часто автор рисует образ лирического героя таким, каким он хотел бы себя видеть, а не таким, каков он есть на самом деле.

Попадаются и другие варианты соотношения лирический герой / Автор. В любом случае Автор стоит в знаменателе. Какая доля от него приходится на ЛГ?

Выходит, что термин «лирический герой» употребляется именно в смысле выявления отличий автора и героя литературного произведения.

Обращаясь к корням литературы, к народным песням, балладам, былинам, мы без труда согласимся, что фольклорные произведения естественным образом соединяют образ исполнителя (сказителя, певца), лирического героя и... слушателя/читателя. Слушатель подпевает или исполняет самостоятельно песню от первого лица, так, будто поет о себе, целиком отождествляя себя с лирическим героем, не зная о том, кто автор.

Мы смотрим кино и вживаемся в повествование, переживаем за героев фильма. Если постоянно думать о том, кто играет роли, кто и как написал сценарий, как работает с камерой оператор – можно пожалеть о просмотре. Смотреть надо по-детски, с чистым восприятием и незамутненным сознанием. А технические подробности обсуждать после просмотра и на повторных сеансах.

Порой попадаются очень активно читаемые авторы с довольно слабыми произведениями, привлекающими читателей своим живым языком и так называемой «оголенностью» души.

Грамотно выписанная гламурность и попсовость таковых сочинителей вряд ли есть проявление искренности души и мысли…Зачастую это всего лишь грамотно выписанная пустышка, не более того.

Тем не менее, подобное притягивает подобное, каждый автор находит своего читателя.

Читатель, искренне верящий в тождество автора и героя – наивный читатель. Он не только соглашается с героем, испытывает все его переживания, он собирает в свой идеал его представления, его способности, черты характера и даже его манеры. Здесь уже говорится об отождествлении не лирического героя с автором, а читателя с лирическим героем. Читатель путем ассоциаций «примеряет» на себя образ ЛГ, притягивается общностью мысли, судьбы или отдельной житейской сюжетностью…

Понятие «лирический герой» вмещает в себя внутренний мир автора произведения, транслирует его внутренний опыт. Все вмещенные впечатления, переживания необычайно объемны, а главное – душевно и ментально созвучны многим читателям. То, что не созвучно, часто обрывается на полупрочтении или дочитывается до конца, но по-привычке, по инерции – без особого сопереживания, исключительно из любопытства или последующего желания поспорить с автором в своих читательских неприятиях. Читатели проникаются текстом, узнавая себя и свои жизненные ситуации в сюжетах произведений.

Подумаем о границах понятия «лирический герой».

Стоит ли поэту заявлять о том, что он не имеет отношения к лирическому герою его стихов?

Нужно ли автору прятаться за своего лирического героя?

Ведь чуткий читатель безошибочно чувствует раздвоение или даже растроение личности автора.

Может быть, в нынешнее время куда более ценно через собственное «Я» говорить о самом сокровенном с читателем, как с близким другом, могущим понять, принять? Просто открыть дверь в свой мир и пригласить в гости?

Невероятное количество интернет-авторов – яркое тому подтверждение. Мы встречаем в Сети удивительно проникновенные стихи, настолько личные, исходящие из глубины души и находим в них своё сокровенное, и отождествляемся безоглядно с лирическими героями и героинями.

Пусть среди них много авторов, скрывающихся под псевдонимами. Это этап реализации автора, в котором он стесняется или боится критики, нападок. Увидев, как воспринимается его творчество, поняв, как много людей мыслят и чувствуют так же, получив хорошую оценку своих произведений, автор открывает миру свое имя, издает книги под своим настоящим именем. Это – не главное. Главное – то, что поэт в большой мере отождествляет себя с лирическим героем.

Как читатель, вы склонны соединять в своем представлении образы автора и его героя?

Мешает вашим впечатлениям о стихах «пунктик» о различии между ними, если этот пунктик постоянно держится у вас в сознании?

Считаете ли вы сильным качеством автора публикацию под реальным именем своих произведений c искренней передачей своих впечатлений, чувств, выражением своего мнения и изложением событий своей жизни? Речь идет не о псевдонимах, отражающих творческое и жизненное кредо автора и настоящие имя-фамилия в скобках. Речь идет о нынешних ник-неймах в абсолютной скрытности того, кто стоит за ником.

Согласны вы с тем, что способность переносить смысл произведения, как его центр тяжести, от частного к обобщённо-целому – сильная сторона настоящих поэтов? Когда честное раскрытие души перед читателем в творчестве – верный способ остаться в читательских сердцах.

Это именно тот случай, когда числитель равен знаменателю, а пресловутая дробь «лирический герой / автор» равна единице. Это то «одно целое», о котором говорилось в самом начале этого поста.

Что вы об этом скажете?